Колхозная вахта в лесу

Лесозаготовительное дело существовало в России с давних времен, но в советский период данная отрасль отличалась определенной спецификой. В стране с плановой экономикой ЛПК получил мощный импульс в своем развитии, но для этого потребовались мобилизация огромных масс населения и почти запредельные усилия рядовых лесорубов.

Трудились на лесосеке только в зимний период, когда природные условия были наиболее благоприятны для рубки леса и, главное, не было работ в родном колхозе.

Зимой далекого 1947 года, в соответствии с распоряжением начальства, начал свой трудовой путь на лесосеке и 18-летний Григорий Кабаков. Молодому человеку, только что закончившему школу, пришлось постигать тонкости непростой профессии лесоруба.

Так как Григорий Кабаков закончил 10 классов школы, то по прибытии на лесосеку он сразу же был назначен на должность помощника мастера леса. В его обязанности, помимо обычных забот управленца, входило также определение леса по сортам.

В первую категорию попадала та часть ствола дерева, на которой не было ни одного сучка. При наличии от одного до четырех сучков бревно попадало во второй сорт, а все остальное шло на дрова. Под чутким руководством своего начальника Алексея Николаевича Рушакова новоиспеченный лесоруб учился тому, как управлять хозяйственным процессом, взаимодействовать с коллективом, узнавал, какого диаметра деревья пригодны для валки, а какого – нет. Среди знаний, необходимых для работы в лесу, были нормативы, которым должна соответствовать правильная вырубка леса, а также принципы выбора деревьев, пригодных для лесовозобновления. Для отбора дерева-семенника применялся довольно интересный метод. Специалист наносил удар по стволу, и если оно в ответ звенело, значит, годилось на роль производителя семян. На стволе такого дерева вырезалась буква «С», и вырубке оно не подлежало.

Заготовленный лес вывозился к реке, удобной для сплавных работ. Сплав начинался после ледохода силами рабочих леспромхоза и колхоза, лес сплавлялся до судоходной реки Вычегда. Здесь он собирался в плоты, которые буксирами доставлялись до лесообрабатывающих комбинатов Котласа и Архангельска. Труд сплавщиков леса также был нелегким, сопровождение сплавляемых бревен отнюдь не являлось простой задачей, к тому же бревна нередко выносило на берег, их приходилось сталкивать обратно в воду.

ОПЛАТА ТРУДА
За столь тяжелую работу полагалась соответствующая оплата. Работник каждый день должен был выполнять план, который составлял 3 м³. При выполнении 40 норм за месяц оплата шла в полном объеме, от 40 до 60 норм – увеличивалась в полтора раза, а если выше – в два раза. Лесорубов, выполнявших большие объемы работ, своего рода стахановцев, на лесосеке уважали и окружали всяческим почетом. Интересно, что стимулирование выполнения плана распространялось и на лошадей: те, что выполняли нормы по вывозу леса, премировались дополнительным овсом.

ТЕХНИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ РАБОТ
Выполнение плана являлось непростой задачей, особенно из-за недостаточной оснащенности лесорубов техническими средствами, поскольку в ходу были в основном примитивные лучковые пилы. Только к началу 1950-х годов на лесосеках стали появляться более современные орудия труда. Например, на лесосеке, где трудился Григорий Николаевич, в 1950 году насчитывалось всего пять электрических пил. Их через кабель питал перевозимый на лошадях бензиновый генератор. Работа с новыми пилами шла поначалу тяжело, так как лесорубы постоянно жаловались, что их бьет током, однако со временем удалось отработать навыки безопасного обращения с новыми инструментами и рабочий процесс вошел в нормальную колею.

Еще более эффективные и практичные бензопилы вошли в употребление только к 1960-м годам, через много лет после того, как Григорий Николаевич завершил свой трудовой путь лесоруба. Но несмотря на явные недостатки в сфере технического оснащения, лесорубы 1940-х смогли своим трудом поднять лесопромышленную отрасль после военной разрухи.

---

Для лесозаготовительных работ выделялась лесосека 2x2 км. Работы выполнялись бригадой из 2 человек, называемой также звеном. Звено состояло из вальщика леса и помощника вальщика леса. Со временем, когда в эксплуатации появились более совершенные инструменты, количество человек в звене было увеличено до 6. Начальник участка распределял рабочих по звеньям, давал одному отряду полоску леса 10–15 метров в ширину. Там в течение зимы бригада и осуществляла валку леса, заканчивая свой труд к первым числам апреля, когда условия не позволяли производить вывоз заготовленного леса. Работы велись с помощью лучковых пил, поскольку о механизации лесозаготовительной отрасли в конце 1940-х гг. можно было только мечтать.

---

УСЛОВИЯ БЫТА
Труд колхозников, работавших на леспромхоз, был тяжелым, а уж бытовые условия, в которых жили рабочие, с полным правом можно назвать суровыми. Специально для нужд временных лесорубов возводились простые деревянные бараки, в которых люди жили по несколько месяцев в чрезвычайной скученности. Порой в одном бараке проживали вахтовики из 1–2 колхозов. Из освещения – только керосиновые лампы, а спали люди на топчанах.

Добираться к месту работы, которое находилось в нескольких километрах от барака, им приходилось либо пешком, либо на идущих порожняком санях, запряженных лошадьми. Единственным доступным для колхозников развлечением на досуге были танцы, которые обычно проходили по выходным дням.

И Григорию Кабакову, несмотря на статус руководителя, так же, как и всем остальным колхозникам, «мобилизованным» на лесоповал, пришлось столкнуться с отсутствием элементарных бытовых удобств, выматывающим трудом, недостаточным техническим оснащением. Однако он с честью прошел через все эти испытания, заслужив уважение начальства и односельчан. Годы работы на лесосеке и сплаве дали Григорию Николаевичу ценные навыки и богатый жизненный опыт, которые сильно помогли ему в дальнейшей жизни. Он окончил военное училище, стал офицером и по сей день без сожалений вспоминает те суровые годы в леспромхозе, столь крепко закалившие его в самом начале жизненного пути.

Даниил Кабаков

Фото из архива Григория Николаевича Кабакова