Сейчас он переименован в Союз лесопромышленников и лесоэкспортеров России, куда входят более 70 % предприятий и организаций лесопромышленного комплекса разных субъектов РФ. Зачем нужны профессиональные объединения и что заставляет предприятия в них вступать сегодня?

Мы беседуем с Юрием Орловым, председателем правления некоммерческого партнерства «Союз лесопромышленников Ленинградской области», объединяющего лесной бизнес региона с одним из наиболее развитых ЛПК страны.

СПЕЦИФИКА УСПЕШНОГО РЕГИОНА

– Союз лесопромышленников Ленинградской области был создан в 1998 году, сегодня он объединяет около пятидесяти предприятий, – говорит Юрий Васильевич. – Основной целью Союза является взаимодействие бизнеса с органами государственной власти. Поскольку полномочия в области лесов переданы субъектам, то мы работаем прежде всего с органами власти Ленинградской области. Постоянное взаимодействие с Комитетом по природным ресурсам, с правительством Ленинградской области крайне необходимо для того, чтобы вопросы, связанные с развитием лесного бизнеса, были увязаны с экономической политикой в регионе. И чтобы лесной бизнес развивался динамично и с выгодой: прежде всего для субъекта – по уплате налогов, но и с прибылью для самого бизнеса.

Лесопромышленники создали Союз прежде всего для того, чтобы им было легче отстаивать свои позиции и совместно решать актуальные вопросы

– Сказать о том, что члены Союза пользуются какими-то привилегиями по сравнению с теми, кто не входит в наше объединение, нельзя.

Каждому предприятию по отдельности сложно обращаться в правительство области, Комитет по природным ресурсам или в Рослесхоз. А вот в рамках Союза проще решать возникающие вопросы, будь то изменения законодательства и нормативной базы или же элементарный вопрос о продлении закрытия дорог. Представьте, что будет, если каждое предприятие по отдельности будет обращаться к губернатору области, чтобы, например, использовать благоприятные для заготовки и вывозки древесины погодные условия? С этой целью проще обратиться в Союз лесопромышленников. При этом положительное решение будет распространяться не только на членов Союза, но и на другие лесопромышленные предприятия. Так что деятельность нашей организации приносит пользу всей отрасли региона.

– По какому принципу формируется размер членских взносов в Союзе?

– В зависимости от объемов заготовки предприятия. Этот принцип у нас определен много лет назад и с тех пор не менялся.

– Каков сейчас процент крупных, средних и мелких лесозаготовительных предприятий в Ленинградской области?

– Примерно 40–50 % мелких, заготавливающих в год до 100 тыс. м3. Остальные – крупные и средние.

– В чем Вы видите специфику работы лесозаготовительных предприятий именно в Ленинградской области, в сравнении с другими субъектами Российской Федерации?

– Прежде всего на работу лесопромышленных предприятий Ленинградской области оказывает влияние то, что мы, в отличие от лесозаготовителей многих других регионов России, находимся под пристальным вниманием общественности. Это естественно, учитывая то, что рядом находится такой крупный мегаполис, как Санкт-Петербург, и ту рекреационную нагрузку, которую несут леса Ленинградской области. Нельзя забывать, что 48 % лесного фонда Ленобласти – это защитные леса, бывшие леса первой группы. Отличается наш регион и тем, что здесь 98 % лесов переданы в долгосрочную аренду. Именно арендные отношения у нас более развиты, чем в других субъектах Российской Федерации. Это приводит к увеличению объемов заготовки и степени освоения расчетной лесосеки, влияет и на успешное развитие деревопереработки. Можно сказать, что за последние годы в Ленинградской области объемы заготовки и переработки древесины практически сравнялись.

– Это так, но при этом древесину для переработки в Ленобласть завозят и из других субъектов Российской Федерации.

– Так было всегда. Если, например, целлюлозно-бумажному комбинату нужен какой-то определенный вид сортиментов или лесопильному комбинату требуется какой-то определенный вид пиловочника, елового или соснового, то, естественно, Ленинградская область не может в полном объеме обеспечить запросы по этим видам сырья. Поэтому наши крупные лесопереработчики всегда закупали древесину в других субъектах России, и это продолжается сегодня.

– Но если у нас объем заготовки и переработки сравнялся, а часть древесины для переработки завозится из других субъектов, то получается, что часть заготовляемой в Ленинградской области древесины все же вывозится из нее в виде круглых лесоматериалов?

– Естественно, поскольку экспорт никто не отменял. Ленинградская область – приграничный регион, и у нас экспорт древесины активно развивается. Есть порты, а также поставка автомобильным и железнодорожным транспортом лесной продукции, в том числе и круглого леса.

ЗАПРЕТ ДЕЛУ НЕ ПОМОЖЕТ

– Была информация, что после введения заградительных пошлин на экспорт круглого леса очень много балансовой древесины сгнило на верхних складах, в том числе и в Ленинградской области. А деревоперерабатывающие предприятия Финляндии, например, стали закупать балансы в Африке и Южной Америке. В результате объем экспорта круглого леса значительно упал.

– С момента вступления России во Всемирную торговую организацию в августе 2012 года у нас заградительных пошлин уже нет. Были утверждены объемы поставок на экспорт. Не берем сейчас Китай и Дальний Восток, а по Евросоюзу в квотируемых объемах ограничены ель и сосна. Внутриквотовые поставки ограничены экспортной пошлиной. На сосну экспортная пошлина составляет 15 %, на ель – 13 %, то есть осина и береза ограничены пошлинами, но не ограничены квотами.

– Известно, что сейчас существуют проблемы с сырьем для производства фанеры. Планируется ли на законодательном уровне запретить экспорт фанерного сырья?

– Есть такая идея, даже существует проект постановления Правительства РФ, но это решение пока не принято. Для того, чтобы ввести запрет на экспорт фанерного кряжа, необходимо березу назвать стратегическим сырьем, с целью запрета ее продажи на экспорт. Но мы, лесозаготовители, считаем, что это не совсем правильный путь. Я могу назвать такие цифры: в Северо-Западном федеральном округе расчетная лесосека составляет 120 млн м3, а осваивается только треть. Сегодня нужно идти по пути увеличения объемов производства, а не запретов. Можно ввести запрет на фанеру, потом на пиловочник или баланс, но объемы заготовки от этого не будут расти.

ЭХ, ДОРОГИ…

– Все чаще сообщается, что у многих мелких лесопильных предприятий Ленобласти есть проблемы с сырьем. Что сейчас сдерживает рост лесозаготовок в регионе?

– В первую очередь – труднодоступность части лесных ресурсов. По дорогам у нас сейчас ситуация не совсем благополучная – в том плане, что в 2015 году был изменен закон «О недрах», а именно статья 19. В результате появились определенные проблемы с оформлением участков выемки грунта, которые нам, лесопромышленникам, всегда можно было использовать до 5 метров для строительства лесных дорог. Мы, со своей стороны, писали и в Минпромторг, и в Комитет по природным ресурсам, и в Рослесхоз. И надеемся, что наш вопрос будет решен положительно, поскольку строительство лесных дорог необходимо. Без этого лесозаготовки расти, естественно, не будут. Причем проблема эта актуальна не только для Ленобласти, но и для всех регионов России.

– Каково сейчас среднее плечо вывозки заготовленной древесины в Ленинградской области?

– Около 100 км, у кого-то меньше, у кого-то – больше.

– На многих лесозаготовительных предприятиях отмечают, что сейчас период устойчивой зимней вывозки сократился почти в два раза. Значит, приходится строить больше грунтовых дорог вместо зимников?

– Даже в прежние времена по зимникам больше 40–50 % заготовленного объема древесины не вывозили. Большая часть лесозаготовок выполняется летом и осенью, поэтому строить дороги необходимо, тем более что дороги используются не только для лесозаготовок.

Арендатор сейчас не только заготавливает, но и обеспечивает противопожарные и лесовосстановительные мероприятия. Это важно, особенно у нас, поскольку Ленинградская область включена в пилотный проект по внедрению модели интенсивного лесного хозяйства, что, естественно, потребует увеличения объемов строительства лесных дорог.

– В прежние годы в нашей стране был распространен лесосплав, в том числе и в Ленинградской области, он снимал часть транспортных проблем. Потом он исчез, но сейчас в Сибири, например, начинает возрождаться. Как Вы считаете, возможно ли возобновление водного транспорта леса в Ленинградской области?

– Здесь вопрос не к лесозаготовителям, а к тем нормативным актам, которые сейчас существуют. В Ленинградской области сплав древесины закончился в 1986 году. Сегодня можно много спорить, вреден он был или полезен, но лесосплавных контор, которые принимали древесину после сплава, уже не существует. Поэтому говорить о возрождении сплава древесины достаточно проблематично. Тем более что Ленинградская область, по сравнению с другими субъектами Российской Федерации, – регион с неплохой дорожной сетью. Нашими лесозаготовителями отработана технологическая схема заготовки, вывозки и поставки лесоматериалов, например, пиловочника или баланса, на двор потребителя автомобильным транспортом. Поэтому в Ленинградской области лесозаготовители не получат большого преимущества от возрождения сплава.

– По данным статистики, сейчас в России 76 % заготовленной древесины вывозится из леса сортиментами и только 24 % – хлыстами. В Сибири хлыстовая заготовка встречается в довольно больших объемах, а есть ли она в Ленинградской области?

– Может быть, какие-то единичные случаи хлыстовой вывозки есть, но подавляющий объем древесины, заготовленной в Ленинградской области, вывозится сортиментами.

БУДУЩЕЕ – В ПАРТНЕРСТВЕ

– Как Вы, с точки зрения профессионала, оцениваете разрабатываемую модель интенсивного лесного хозяйства? Не напоминает ли она Вам хорошо забытую старую практику, когда рубки ухода проводили лесхозы, а последние приемы рубок ухода за лесом, прореживания и проходную, еще называли «рубки дохода»?

– Здесь на вопрос нельзя однозначно ответить, правильно это или неправильно. Работа сейчас ведется большая, обсуждаются нормативы, которые должны быть изменены. Во всяком случае необходимость вложения средств в интенсивную модель сегодня уже предопределена. И горизонт планирования здесь у предприятий и арендаторов распространяться на много лет вперед, чтобы провести те же некоммерческие рубки для улучшения состава лесного фонда. Сегодня главная идея в том, чтобы начать процесс улучшения состояния наших лесов и наконец-то приступить к выращиванию леса более качественного состава.

– Но какой смысл лесозаготовительным предприятиям сейчас вкладываться в рубки ухода?

– Срок аренды в 49 лет на сегодня является достаточно устойчивой конструкцией, которая позволяет заниматься бизнесом на перспективу. При ответственном отношении арендатора к своим обязанностям эта аренда может быть продлена. А спрос с арендаторов у нас в регионе достаточно жесткий в плане проведения необходимых лесохозяйственных мероприятий, включая рубки ухода в молодняках.

– Каковы наиболее перспективные направления развития государственно-частного партнерства в лесном комплексе региона?

– На наш взгляд, лесоустройство. Это перспективное направление партнерства бизнеса и государства, поскольку сегодня у собственника лесов, государства, просто нет средств для проведения лесоустроительных работ. А предприятие, взяв лесные участки в долгосрочную аренду, могло бы вкладывать свои средства в проведение этих работ.